lanaGai

lanaGai: На Севере диком


Как и во всех городах в Нижневартовске была, наверное, и сейчас есть центральная улица, называлась она улицей Мира. Долгое время висел на ней большой плакат. Интересна диалектика этого плаката. Сначала было: «Даешь 1 миллион тонн нефти в сутки!» Затем: «Есть один миллион!». И последний плакат – скромно: «Нефть – Родине!» Эта странная диалектика объяснялась очень просто: расчеты не оправдались, нефти на Самоотлоре оказалось гораздо меньше.
Я тогда работала в Самоотлорской экспедиции, в тресте Мегионнефтегеофизика. Трест хоть так и назывался, вовсе не находился в Мегионе. Работали мы в промзоне Нижневартовска. А про Мегион была такая расхожая частушка:
Вот поеду в Мегион –
Заработаю миллион,
А приеду из Мегиона
Без штанов и миллиона!
Вот и я приехала на заработки, поправлять своё материальное положение. Зарплата по тем временам рядового инженера на Большой Земле составляла порядка 110-120 рублей. Здесь в Нижневартовске я получала около 500 рублей. Для сравнения однокомнатная кооперативная квартира стоила примерно 5000 рублей, так что деньги для меня были не малые. У отца на Севере была двухкомнатная квартира и нам с дочкой было, где жить. Поначалу я работала в партии цифровой обработки. Было нас пятеро математиков: Коля Бандурка, начальник партии, с Украины, Валера Рыбинцев - сын земли иудейской, Клара и я – из Татарии, пятый Александр Михайлович – из Подмосковья, в общем - полный интернационал.
Мы вполне ладили друг с другом: с Валерой у меня были очень теплые товарищеские отношения, с Колей – чуточку сложно-подчиненные, с Кларой мы были почти подружки. Александра Михайловича я почти не застала, он вскоре уволился и уехал на Большую Землю.
Перед нами была поставлена задача, образно говоря, «вычистить» кривую механического каротажа от помех, главной составляющей которых был износ долота. Что такое механический каротаж? Это просто-напросто скорость бурения, а скорость бурения зависит от твердости породы и степени изношенности долота. Казалось бы, все просто: гармонический анализ, различные виды интерполяций и в результате - «чистая» кривая механического каротажа, по которой можно определить нефтяные и газовые залежи. Но на самом деле все сложнее. Отличить, процесс износа долота от процесса бурения твердой породы практически невозможно или возможно с небольшой долей вероятности. Нельзя сказать, что мы были плохими математиками, скорей всего проблема в такой постановке была нерешабельной. Мы так года полтора бились пытаясь получить какой-нибудь результат.
Потом партию нашу ликвидировали, Валера и Коля уехали на Большую Землю, Клара от своего мужа-ревнивца тоже сбежала куда-то. Не могу забыть Клару накануне её отъезда. Она пришла ко мне вечером. Я открыла дверь и с перепугу отпрянула: вместо лица – сплошной синяк, багровый, синий с кровавыми подтёками. Так муж зверски избил её в девятый раз. Тогда Клара и поняла, что жизни не будет и решилась уйти от мужа.
Меня перевели в КИП (контрольно-интерпретационная партия) и тут же начальник нашей экспедиции Владимир Федосович Антропов дал мне задание «разобраться с газовым каротажом». А «разбираться» действительно нужно было. Традиционно в то время газовый каротаж проводился с превентивной целью, как средство защиты от взрывов на скважине. А взрывы, несмотря на проводимый каротаж, были. Помню как-то моя дочь не пошла на тренировки в бассейн. Спрашиваю, в чем дело? Оказывается, тренер их хоронила в тот день своего мужа погибшего на скважине. Страшное дело, газовый выброс, двенадцатиметровые бурильные трубы вылетают из скважины как макароны, потом, как правило – пожар. Пришлось мне давать заключение по этой злополучной скважине. Взяла я грех на душу, подписала. Хотя и специалистом не нужно быть, чтоб видеть – никакого каротажа не было, проспали ребята!
В нашем тресте помимо нашей экспедиции, проводившей газовый и механический каротаж были и другие, занимающиеся электрокаротажом, ядерным, акустическим. Все эти каротажи, помимо наших, потом проходили комплексную обработку по программе АСОИГИС. Я просмотрела сотни таких комплексных диаграмм. Никогда не забуду скважину № 700 Варьеганской площади, не помню только была она разведочная или эксплуатационная. Сравнение диаграммы газового каротажа этой скважины, проведенный партией Евгения Яковлевича Белецкого, с кривой полученной по АСОИГИС обнаружило потрясающую корреляцию. Я не говорю о корреляции основных пластов – это само собой. На обоих диаграммах на одной и той же глубине четко выделялся пластик нефти мощностью всего в полтора метра! Вывод напрашивался сам собой: зачем проводить дорогостоящие каротажи (электро, ядерный ит.д. ), при которых нужно останавливать бурение, если газовый каротаж, проводимый в процессе бурения давал такую же картину, как и все остальные. Правда и у газового каротажа были свои проблемы, но об этом позже. Вот тогда мы и объявили войну всем нашим партиям, кроме, партии Белецкого. Начали лишать премий за некачественный каротаж, а что такое лишиться кровных заработанных для геофизиков, летающих с Большой Земли и живущих по месяцу на буровых или в балках? Кстати о балках - это не то, что похоже на овраги, это домик сооруженный из досок, картона и из всего что попадется под руку. И в этом домике живут люди и в - 50 и в + 40. Как вахта попадётся. Реакцию наших геофизиков нетрудно представить, то что перестали здороваться, место уступать в автобусе – само собой! Иду я однажды с ночной работы (машинное время мне давали в три часа ночи и Вычислительный Центр находился в другом здании) на работу в Трест, было уже где-то 10 утра, как услышав рев наезжающего на меня трактора, едва успела заскочить на стоящие рядом бетонные балки. И вот уже оттуда кричу водителю: «Чтоб ты сдох!!!» Видимо подобным «реверансом» тракторист хотел выразить свое отношение к «блатной работнице» позволяющей себе являться на работу в 10 утра. Откуда было ему знать, что я практически не спала и полночи уже проработала и откуда было мне знать, выкликивая проклятия, что через пару дней он умрет, выпив тормозной жидкости?!
Так вот о проблемах газового каротажа. Месяц у меня «болела голова», весь август и днем и ночью ходила как сомнамбула. Месяц ушел на создание математической модели гидродинамики скважины. С готовой статьей я пошла к начальнику экспедиции. Он как раз вернулся из командировки. Когда я пришла, Владимир Федосович начал рассказывать о командировке, о том как они извели полтонны соли пытаясь выяснить пародоксальную зависимость коэффициента затухания от мощности пласта. Хорошо помню этот момент: я улыбнулась и положила статью на стол со словами: «Вот здесь вы увидите, что эта зависимость вовсе не является пародоксальной!» Потом была всесоюзная геофизическая конференция, на которой я выступила с докладом, к слову сказать очень неуверенно, просто скверно выступила. Зато стеногазета, посвященная критике некоторых «умельцев» газового каротажа на техсовете экспедиции, имела потрясающий успех. Как выразилась начальница нашего КИПа Анна Ефимовна: « Полчаса катались влёжку от смеха». Такое слышать от моей «врагини», первой противницы нетрадиционного газового каротажа чего-то стоило! Чего только не писали в своих объяснительных наши «партийцы», пытаясь оправдать никчёмный результат. И то что «водород не горит» в хроматотермографах (газовые анализаторы), и то что аппаратура сгорела во время грозы, заметьте при этом, что никакой приемно-передающей аппаратуры на геофизических станциях нет, чтобы это могло случиться. Что мне оставалось писать в ответ. Дело было зимой и я отвечала: «Постольку поскольку в декабре очень туго с грозами, не проще ли обратиться за помощью к НЛО», а «негорящим водородом» предлагала заполнять дирижабли, снятые с производства как раз в силу его свойства гореть. Порой достаточно было изменить пару слов в объяснительной – и «шедевр» был готов.
У меня появились союзники: первый из них – Владимир Михайлович Теленков, наш главный геолог. И конечно, противники – начальница геологического отдела Е.Н. Маркова, жена управляющего трестом. Возможно, кому-то, как и мне, пришла в голову мысль: а нельзя ли заменить газовым каротажом, все остальные виды каротажей. Очень крамольная мысль, со всеми вытекающими отсюда последствиями! Как бы там ни было, а место в автобусе мне стали уступать, на Новый год даже ёлочку подарили. Автобус ночью стали присылать, чтобы не пришлось в два часа ночи в промзону на ИВЦ топать, программы отлаживать. Вышла я однажды ночью к автобусу, водитель стоит спиной ко мне и говорит своему приятелю, интересующемуся, что он в два часа ночи здесь делает. Слышу в ответ: Да, вот одну «козу» надо подвезти!» Так и проездила «коза» до весны, а потом… мама закидала телеграммами, требуя вернуться домой, дочка вдруг вытянулась, как былинка, стала похожа на растение выросшее в подвальном окне. И я решила уехать с Севера. И вот, то что я услышала на прощание от начальника партии Виктора Носкова, мне было дороже всех наград в моей жизни. Он сказал: «Лана – не уезжайте, дело пострадает!»

Всего три с половиной года я провела на Севере в Нижневартовске, а казалось что все 30. Может быть поэтому, я поначалу почти всегда ошибалась в определении возраста моих знакомых, как минимум на 5 лет я давала больше. Потом, когда уже настоялась в очередях за всем: за мясом, за огурцами, за молоком, я поняла, почему на Севере платят и “северные”, и “районные”, и год идет за два. В привычной размеренной жизни на “большой земле” (так называли все что не находилось в северой полосе России) за всю жизнь не произойдет столько маленьких и больших событий, сколько произошло у меня за эти три года.Только пожилые теперь помнят, что за большинством продуктов лет 20-30 назад приходилось стоять в очередях. И только тот, кто жил на Севере знает, что стоять в очереди можно было сутками. Вот одну из таких очередей я запомнила на всю жизнь. Стояли за мясом, помню, магазин назывался “Тайга”. В самом магазине народ стоял плотно: носом к носу, те, кто не умещался – стояли на улице. Дело было зимой, мороз стоял свыше 30 градусов. Ночью жгли костры и приходили отмечаться. На руки давали не то 2, не то 3 кг. Мы с дочкой простояли ровно сутки, меняясь, мы ходили домой отдохнуть, но мясо мы получили ровно через сутки. В этой очереди замерз грудной ребенок, коляска стояла на улице, мать не могла оставить свою очередь, а маленькому ребенку в -30 градусов много ли надо, хватило пары часов. Дикая история на диком Севере!
Но не все так печально было в нашей северной жизни. Город в те годы был буквально завален цитрусовыми и ананасами, причем, все это было относительно дешево. Моя знакомая с Краснодарского края говорила, что мандаринами и апельсинами она наелась только на Севере. Никогда не забуду, как мне пришлось катить арбуз по снегу - поднять его я не могла! Самую вкусную дыню как вы думаете, где мне пришлось есть? Конечно, на Севере! Причем продавщица что называется “всучила” ее мне, заверяя что не пожалею и несмотря на страшный вид дыня оказалась изумительно вкусной.
Мои субботние походы за молоком – это отдельная история. Каждую субботу, невзирая на погоду, я отправлялась за молоком. Стояли в очереди, конечно, в валенках, сначала на улице, когда добирались до магазина, валенки превращались в пуанты, ноги настолько замерзали, что приходилось становится на цыпочки внутри валенок. Молоко, творог и сметану закупали столько, сколько могли унести. Единственный раз мне не пришлось стоять в очереди за молоком, это когда на улице было – 45 с сильным ветром - мало кто отважился в тот день выйти из дома. Мороз обжигал лицо, я после короткой пробежки швыряла бидоны на снег, дула на пальцы рук, терла щеки и так добежала до дома. Я так не мерзла даже в –50. Однажды, в –50 мне пришлось навещать знакомую в больнице. Больница находилась совсем рядом с домом. Когда вышла из дома, я оказалась в таком густом тумане, что совсем потеряла ориентацию и только какой-то прохожий, на которого я наткнулась в тумане, буквально за руку привел меня к больнице. Туман был как молоко! Так вот насчет молока, точнее насчет творога. В тресте Мегионнефтегеофизика, где я работала геофизиком, перед днем 8 марта проводились кулинарные конкурсы. Я совсем недавно приехала в Нижневартовск, однако тоже решила принять участие в конурсе и испекла печенье из творога. Надо заметить, что в силу большого дефицита кулинарных продуктов женщины так изощрялись в выпечке, что могу с увернностью сказать: самые вкусные торты я тоже кушала на Севере. И тем не менее мое скромное печенье тоже удостоилось приза и приз был за “смелость”,с которой я извела творог на печенье! Только те, кто стоял в очередях по 6 часов на тридцатиградусном морозе могли понять комиссию, присудившую такой приз!

[1..2]

lanaGai x0



...Если к правде святой Мир дорогу найти не сумеет Честь безумцу, который навеет Человечеству сон золотой! Беранже



Друзья


Найти друзей