Сентябрь в этом году пришел не по-осеннему жаркий, с редкими теплыми дождями и только тишина, не нарушаемая привычным птичьим гомоном, да вечерние туманы нагоняли тоску где-то заблудившейся осени.
Разгонять тоску нам помогают прогулки в лес. Обычно мы ходили вдвоем с дочкой в сопровождении котов: впереди светлый кот – Барсик, позади – темно-серый - Муркинас. Мы идем минут 20 по дороге через поля, затем приходим на вырубку, здесь садимся на пни, отдыхаем, садятся на отдельные пеньки и наши коты, тоже отдыхают, понимающе на нас поглядывают. Затем возвращаемся обратно, неся какое-то время котов на руках.
Вот и на этот раз мы с дочерью засобирались в лес. Перед тем как идти насыпала я Муркинасу сухого корма. Едва Муркинас услышал слово «лес», не доевши, что с ним редко случается, помчался за нами. У Барсика в тот день нашлись более неотложные дела. Дошли мы как всегда до вырубки и увидели, как в поле за нами идут двое в военной одежде. Встречаться в лесу с незнакомыми людьми нам вовсе не хотелось, и мы присели в густой траве, пытаясь переждать пока они пройдут мимо. Мы-то присели, да вот кот не поняв наших маневров, бродил вокруг, мяукая. Пришлось мне, за хвост затащить кота в траву. Страхи наши оказались напрасными – это были мужчина и женщина: видимо они напрямик, через лес шли в соседнюю деревню. И тут Кристине пришла идея, заглянуть в лес, посмотреть грибы. Так мы и сделали.
Больше всего в лесу я боялась наступить на кота. Месяц назад, выходя из дома (выходила как-то боком, неся тарелку с кормом в руках) я нечаянно наступила на кота Муркинаса, разлегшегося на пороге и наступила видимо на живот. Мой крик слился с воплями кота, тарелка отлетела в сторону, калоша на левой ноге вмиг заполнилась кровью. Эта же калоша полетела в кота, Муркинас сердито фыркнул и убежал. Правда на следующий же день мы помирились и я по-прежнему стала кормить кота. Через день моя нога распухла и почернела: стало очевидно, что без помощи хирурга не обойтись. Насколько серьезна моя рана, я еще не понимала, только соседская девочка Габия, провожая меня в больницу, сказала: «Не переживайте, моя бабушка и с одной ногой прекрасно себя чувствует».
Прекрасно-то – прекрасно, да, вот беда, как я вам теперь пироги печь буду!
Ногу мне не отрезали, просто разрезали и вставили трубочку, чтобы гной вытек. После этого случая стала я остерегаться кота и теперь в лесу меня заботили не столько грибы, сколь страх, что наступлю в траве на кота. Постепенно грибной азарт взял свое: нежданно-негаданно мы набрели на грибное место. Потом, смеха ради, дали понюхать Муркинасу боровик и вот пошла после этого «грибалка». Сядет Муркинас возле хорошего гриба и мяучит, пока мы не подойдем. Мешки, на всякий случай взятые, переполнились, пришлось подберезовики выкинуть, оставить одни боровики и подосиновики. Так мы открыли грибной сезон в деревне: хотите - верьте, хотите - нет!
Между делом убрали и картошку. Мы уже жили в будние дни в городе, а в выходные дни ездили в деревню. И именно в выходные, как нарочно, случались дожди и пришлось мне в четверг, в единственный день, когда в нашу деревню ездит автобус, поехать самой, чтобы пораньше, дотемна начать убирать выкопанную трактором картошку. Выехала я после обеда, до деревни где-то 15 км, стояла прекрасная теплая погода. Меня только смутила большая стоимость билета, совершенно не вязавшаяся с 15 км. И, вот, мы едем, человек 7-8, не больше; не останавливаясь, проезжаем перекресток, на котором указан поворот на нашу деревню. Катит наш автобус через хутора и деревушки, вот мы уже в другом конце Йонавского района. Звонит моя дочь, интересуется, как картошка. Я ей отвечаю, что нас катают по всей Литве, но возможно к вечеру доедем. В автобусе - оживление! И сразу пошли знакомиться, кто – откуда. Выяснилось, что нашу улицу в деревне называют «Пурвос гатве», что означает улица «грязи». Действительно раньше, когда не было асфальта, так скорее всего и было, а теперь настоящее название «Швесос гатве» - улица «Светлая», больше соответствует действительности. Где-то ближе к трем часам, мы, наконец, приехали в нашу деревню. Хорошо придумано: коммерческая выгода налицо – содрать побольше денег с пассажиров и катать по кругу.
Сосед со своей картофелекопалкой раскопал 6 ваг, и к вечеру мы, с подъехавшей дочерью убрали ее в мешки. На следующий день, когда оставались еще пять ваг, мы увидели Стяпаса. Он убирал свою картошку картофелекопалкой, сохранившейся еще с советских времен. С ней не надо выискивать картошку в земле, она веером разбрасывает картошку сверху. Мы попросили Стяпаса вскопать и наши 5 ваг. От платы Стяпас наотрез отказался и я ,чтобы как-то отблагодарить, отнесла обед ему. Знала, что там готовить некому. Когда принесла обед, Стяпас меня и спрашивает, а где же ваша картошка? На самом деле, на этих пяти вагах выкопанной картошки почти не оказалось, или она вся была разрезанной. Не знаю, как получилось, но копалка прошлась поверх картошки или порезала ее. Стяпасу, чтобы он не очень расстраивался, я сказала, что в этом году из-за засухи вся картошка сформировалась очень глубоко и выкопать ее было невозможно. В общем, потом мы с Кристиной весь день пытались выковырять оставшуюся картошку из-под земли.
Осенью нам предстояло заняться посадкой груш и яблонь, для этого нужно было съездить в Лондон и купить там саженцы. Не подумайте, что ехать надо в Англию, так называется питомник. Кроме того, недалеко от Лондона находилась и Швейцария, и Венеция. Это котеджные поселки. Вот такая у нас обширная география. Что меня поразило в этом Лондоне, так это аккуратно посаженные и чисто выполотые ряды саженцев примерно на 2 га, огромная теплица, большой ангар с приготовленными для продажи саженцами. Все это очень ухоженное и в образцовом порядке. За всем хозяйством ухаживала семейная пара, причем довольно пожилая. Фантастической трудоспособностью отличаются литовцы, у нас бы на таком пространстве толклись десятка два человек и без особой пользы.
Наши хозяйственные будни перемежаются с очередной «грибалкой». Ездим мы за грибами недалеко от полигона, где периодически проходят стрельбища. Живущие в нашем городке бомжи собирают грибы на самом полигоне, буквально под пулями, ползком. Их не устрашают ни грозные предупреждения о штрафах, ни надписи «заминировано». Для многих грибы - это единственный источник пропитания. В прошлом году на полигоне шальной пулей убило женщину. Когда я вижу унылые лица грибников собравшихся у соседнего подъезда, у меня пропадает охота ездить за грибами. Для нас это забава, для них – хлеб насущный. Сидят они у подъезда и ждут, когда вернется с базара перекупщица и выкупит у них грибы.
Последние грибы – опята, вырастают в наших сараях и между яблонями. Это стабильный сбор в полтора-два ведра и он обходится без приключений.
Осенний ветер косматит деревья, гонит по дороге опавшие листья. Стучит вишня уже голыми ветками в окно, стучит лапкой брошенный Барсик в окно опустевшего дома. Не берут его в город, боятся блох.
Обнимая на прощание кота, я мысленно умоляю Барсика: «Сделай, что-нибудь героическое, ведь имя твое – Барс! Растопи лед в их сердцах, погибнешь ведь зимой!»